«Мы начали волноваться, когда Марку было полтора года. Он не мог держать поильник, не умел обращаться с игрушками: не хотел кормить куклу и мишку, не укладывал их спать. Вместо этого мог лечь на пол и долго катать перед лицом разные предметы, чаще всего это были ремни от одежды и сумок. Еще его увлекали машинки и колесики. На других детей Марк совершенно не обращал внимания — они были ему так же интересны, как скамейка или дерево. Помимо этого наш сын был очень неуклюжим. Часто устраивал истерики, странно себя вел. У него была устойчивая фобия — он боялся песка. Однажды мы встретили в игровой комнате малыша, который оказался на полгода младше Марка: он пил из бутылки и разговаривал, в то время как мой ребенок не говорил вообще.

Наверное, наш путь к постановке диагноза был примерно таким же, как у всех. Педиатры и неврологи твердили, что нужно подождать до трех лет, что Марк заговорит, и вообще у мальчиков речь появляется позже и т. д. Нам ставили ЗПРР и тому подобное. Но мы —поколение, которое живет интернетом и имеет доступ к большому количеству информации. Так что я раньше других поняла, что у него РАС и ждать трех лет нельзя. После длительных походов по врачам, кучи анализов, МРТ мы добились постановки диагноза.

Благодаря интенсивным занятиям в развивающих центрах у сына пропал страх перед сыпучими материалами типа песка, круп, он стал более уверенным в движениях. Также Марк начал интересоваться новыми вещами, творчеством. Я сама обучила его указательному жесту, выучила с ним названия овощей, фруктов, цвета, формы, и т. д. Со временем сын смог посещать детский сад, где проводил полдня. Он перестал бояться детей, но по-прежнему не проявлял к ним интереса.

На момент прихода в программу JASPER сын уже умел ходить на горшок, с трудом, но чистил зубы, самостоятельно ел. Мог сказать «дай» и показать пальцем на то, что он хочет. Но играть он совершенно не умел и с детьми особо не контактировал. Нежелательное поведение было в основном направлено на родителей, с другими людьми (воспитателями, учителями, детьми в садике) такого не было. Например, когда я приводила его в садик, перед расставанием он всегда начинал драться. У логопеда или психолога происходило то же самое. И это поведение беспокоило меня больше всего.

С помощью специалистов фонда «Обнаженные сердца» я научилась анализировать проблемное поведение Марка, понимать его причины и применять эффективные стратегии, которые помогают снизить интенсивность или частоту такого поведения. Чаще всего я использую визуальную поддержку и поощрение. Расписание очень помогло нам снизить тревожность. Мы используем его перед внеплановыми событиями, которые отсутствуют в обычном распорядке дня. Например, если в выходной день нужно поехать куда-то, то я показываю ему расписание из двух карточек: «на машине» и «в магазин». Мы разговариваем с сыном перед выходом из дома, чтобы он четко знал, куда и зачем мы едем.

До участия в программе JASPER Марк играл очень однообразно и не функционально. Предпочитал однотипную игру вроде катания машинок или пазлы. На занятиях он научился кормить игрушечного мышонка, сажать его на диванчик и поить из кружки. Пока он делает это не постоянно, но бывает, что, играя машинками, сам инициирует более сложные игровые действия, включая в игру игрушечные продукты, животных.

Марку стало важно, чтобы я взаимодействовала с ним в процессе игры, ему нравится, когда я комментирую наши действия: например, во время кормления мышонка сижу рядом и говорю «ням-ням». Пока по очереди он играет только со мной. В других ситуация спешит все сделать сам. В целом Марку стало интересно изучать новые игрушки, а игра стала более продвинутой и разнообразной.

Нежелательного поведения пока еще много, но сейчас мы знаем, как с ним работать, брать под контроль. А еще мы научились вместе играть и получать радость от взаимодействия».