«В течение всего первого года нам казалось, что Миша развивается нормально: он вовремя научился сидеть, довольно быстро начал ходить. Примерно к концу первого года он использовал 10 простых слов, имитировал звуки животных. Единственное, что нас настораживало — это то, что с 4 месяцев сын сильно кричал при появлении любых людей, кроме мамы и папы. Поход к врачам был как в фильме ужасов: Миша начинал кричать, как только мы подходили к зданию поликлиники, и прекращал только тогда, когда мы выходили из кабинета. Такое поведение продолжалось до двух лет. Из-за этого ни один врач не мог нормально посмотреть ребенка.

В возрасте полутора лет у Миши случились первые фебрильные судороги, и после этого у него за целый год не появилось ни одного нового слова. Кроме того, он как будто перестал слышать, что ему говорили, больше не использовал указательный жест, начал прыгать и махать руками, когда радовался. Единственное, что у нас получилось — это приучить его к горшку. В три года Миша не умел одеваться, не мог надеть на себя ни одного предмета одежды. Он просто крутил вещь в руках, не понимая, что с ней делать, Миша часто плакал, отказывался пробовать новую еду, не обращал внимания на других детей, хотя со взрослыми играл в догонялки и прятки.

Мы начали наблюдаться у эпилептолога, и именно она посоветовала нам обратиться к психиатру, чтобы подтвердить или опровергнуть РАС. Если бы не этот врач, мы бы продолжали ждать улучшений и верили заверениям других специалистов, что «это мальчик, у них все позже». Таким образом, диагноз РАС нам поставили только в три года, хотя я начала читать про это расстройство, когда Мише было около двух лет, и замечала много соответствующих маркеров в его поведении.

Затем мы решили попробовать устроить сына в садик и параллельно искать дополнительные занятия, помощь. От заведующей мы узнали о существовании Ресурсного центра для детей с РАС, который работает при поддержке Фонда «Обнаженные сердца». Специалисты центра позвали нас в две программы: Мишу — в интенсивную поведенческую программу ASSERT, а нас — в программу помощи родителям детей с аутизмом «Ранняя Пташка».

В центре Миша довольно быстро адаптировался, научился сидеть за столом и самостоятельно заниматься, пользоваться таймером. Для развития коммуникации ребенку предложили систему дополнительной коммуникации PECS. Благодаря ей у Миши снизились количество и интенсивность нежелательного поведения: истерик стало намного меньше, а нам больше не приходилось угадывать желания ребенка и переживать, что он кричит и плачет. Миша пользовался карточками PECS и в центре, и дома. Это послужило толчком к развитию речи. Примерно через три месяца сын начал произносить слова и мог объяснить с помощью речи, что ему нужно и что его беспокоит. Потом он научился петь песенки и рассказывать стихи. Этот рывок в развитии коммуникации и речи – одно из наших важнейших достижений.

Еще один критически важный прорыв связан с развитием навыков совместной игры. Играть с ребенком правильно, эффективно, учитывая его возможности и интересы, мы научились в программе «Ранняя Пташка». До этого его игровые навыки были ограниченными и однообразными – в основном это были пазлы и сортеры. Опираясь на полученные в программе «Ранняя Пташка» знания, мы научили Мишу играть с нами в лото и настольные игры по очереди. При этом ему нравится процесс игры, и он может спокойно ждать своей очереди.

Помимо игровых и коммуникативных навыков, улучшились навыки самообслуживания: Миша начал одеваться сам. Он отлично понимает обращенную речь и следует инструкциям. Также нам очень помогают социальные истории, визуальная поддержка и расписание — мы используем эти инструменты в сложных для Миши социальных ситуациях, когда идем в магазин, в кафе или к врачу.

Конечно, нам еще есть над чем работать, и нежелательное поведение по-прежнему нас беспокоит: например, Миша кричит, когда не справляется с какой-либо задачей. Но используя эффективные методы, о которых нам рассказали специалисты Ресурсного центра, мы наверняка преодолеем и это».