Какова миссия благотворительного фонда «Даунсайд Ап»?

Более двадцати лет мы поддерживали семьи с детьми с синдромом Дауна, и наша главная задача состояла в том, чтобы такие дети могли посещать детские сады и школы. Но спустя время родители выросших детей стали к нам возвращаться и задавать один и тот же вопрос: «Мой ребенок закончил школу — что с ним будет дальше?» И в этот момент мы задумались о создании программ поддержки для детей старшего школьного возраста, подростков и взрослых. Поэтому вот уже шесть лет фонд «Даунсайд Ап» занимается профориентацией и трудоустройством людей с особыми потребностями.

Кому помогает благотворительный фонд «Лучшие друзья»?

Фонд «Лучшие друзья» в основном работает со взрослыми людьми старше 18 лет, у которых есть нарушения развития интеллекта. Нашей программе поддерживаемого трудоустройства в этом году исполняется семь лет. Ее главная задача — это трудоустройство соискателей на открытом рынке труда. Также у нас есть программа «Дружба», в рамках которой человек с инвалидностью может выбрать себе нейротипичного друга по интересам, с которым он сможет общаться, переписываться, проводить свободное время: ходить в кино или театр, гулять в парке. Многие наши профориентационные программы и тренинги направлены на развитие самостоятельности, навыков коммуникации и речевых навыков — все это помогает подготовить ребят к самостоятельной жизни. Наша вторая важная задача — подготовить комфортную среду для всех участников процесса трудоустройства: некоммерческих организаций, специалистов сопровождения, работодателей, соискателей и их семей.

С какими проблемами сталкивается человек с особыми потребностями после окончания школы?

Если мы говорим о человеке без инвалидности, то с самого рождения его путь достаточно понятен. Детский сад, школа, колледж или институт, работа. Если мы говорим о ребенке с инвалидностью, то в этом случае возникает масса вопросов. После того, как молодой человек заканчивает школу ни его семья, ни он сам не могут понять, куда ему двигаться дальше. Конечно, некоторые возможности для социализации существуют, особенно в крупных городах: это, например, различные театральные студии, кружки, студии, где могут заниматься люди с синдромом Дауна, но все это скорее относится к разряду хобби. Поэтому мы стремимся объяснять и самим молодым людям, и их родителям, что трудовая занятость — это не просто замена театральным занятиям или спортивной секции, а нечто совершенно другое. Хобби и работа должны присутствовать в жизни человека параллельно.

Существуют колледжи для людей с ментальной инвалидностью, но, во-первых, их не так много, во-вторых, там обучают профессиям, которые не очень востребованы на рынке труда. Но мы ни в коем случае не отрицаем этот вариант, потому что колледж — это еще один способ социализации, промежуточный этап между школой и взрослой жизнью. И даже если молодой человек осваивает профессию ткача, по которой он точно работать не будет, он все равно приобретает полезные жизненные навыки, которые ему пригодятся в будущем.

С чего начинается профориентация взрослых соискателей с особенностями?

Это зависит от конкретного человека и от того, насколько мотивирована его семья. У нас есть две группы по профориентации для молодых людей от 16 лет — туда приходят родители, которые предполагают, что их будет работать. Но мы занимаемся не только трудоустройством на открытом рынке труда. Потому что, например, для людей с синдромом Дауна или другими серьезными нарушениями такие вакансии, как правило, недоступны. Именно в группах по профориентации мы выявляем предпочтения и способности: смотрим, кого можно подготовить к работе на открытом рынке труда, а кому будет комфортнее в специальных мастерских, где есть защищенные рабочие места. Скажу откровенно: вторых — большинство. Поэтому недавно мы запустили полиграфическую и кулинарную мастерскую. Также мы разрабатываем проект инклюзивного кафе — специально созданного предприятия малого бизнеса, где будут трудиться сотрудники с ментальной инвалидностью.

Как работает программа поддерживаемого трудоустройства фонда «Лучшие друзья»?

Наша программа поддерживаемого трудоустройства стартовала в 2015 году. Ее цель — поддержать соискателя на всех этапах поиска работы. К нам обращаются ребята, которые говорят: «Я хочу работать», также приходят их родители. На первой встрече очень важно выяснить, действительно ли человек имеет потребность в работе или это желание его семьи. Беседа длится достаточно долго, потому что нам нужно многое узнать о будущем соискателе: мы спрашиваем его о предыдущем опыте, навыках, индивидуальных особенностях, склонностях. После этой встречи мы рекомендуем посетить наши занятия по профориентации. К нам часто приходят ребята, которые обучались швейному или гончарному делу, ткачеству. К сожалению, в современном мире на открытом рынке труда таких вакансий очень мало. Поэтому мы предлагаем им познакомиться с другими, более востребованными, профессиями. По итогам профориентационных занятий мы понимаем, насколько человек готов к работе: может ли он соблюдать трудовую дисциплину, способен ли правильно понимать и следовать инструкциям. Все это очень важно знать для того, чтобы в будущем рекомендовать его работодателю. 

Как некоммерческие организации ищут вакансии для людей с особыми потребностями?

Мы сами выходим на работодателей и отбираем их по тем критериям и особенностям, которые важны для соискателя. Это, прежде всего, график, местонахождение (близко/далеко от дома), большой/маленький коллектив, возможность создания адаптаций на рабочем месте. Если все складывается удачно, и работодатель говорит «давайте познакомимся», мы, как правило, приходим на собеседование вместе с соискателем, то есть сопровождение начинается уже на этом этапе. Если человек не умеет ориентироваться в городе, мы сопровождаем его от дома до работы. Во время собеседования мы тоже находимся рядом и при необходимости помогаем соискателям справиться с волнением, так как для многих это первый опыт интервью. Также мы сопровождаем на медкомиссию, помогаем получить медкнижку. Дальше начинается сопровождение непосредственно на рабочем месте. У кого-то оно длится три дня, у кого-то — пять, у кого-то — несколько недель. Все индивидуально.

Из чего состоит сопровождение?

Во-первых, это заучивание маршрута — очень важно, чтобы человек мог самостоятельно добираться до работы без сопровождающего. Во-вторых, знакомство с коллегами, ознакомление с рабочими задачами и обязанностями, правилами коммуникации в коллективе, а также подготовка коллег к принятию нового сотрудника с особенностями. И, конечно, помощь в непредвиденных ситуациях, например, если коллега заболел или уволился. Плюс нашей программы в том, что сопровождение не заканчивается ни через год, ни через два, мы продолжаем поддерживать наших подопечных на протяжении всего срока их работы в компании.

Чем сопровождаемое трудоустройство в России отличается от аналогичных программ на Западе?

И у них, и у нас существует государственная программа поддерживаемого трудоустройства, но в нашей стране эта программа не дифференцирует людей с инвалидностью — в нее попадают и люди без интеллектуальных нарушений, которые передвигаются на инвалидной коляске, и люди с синдромом Дауна, которым требуются сопровождение, адаптации. В России существует система квот, и если организации нужно выполнить обязанность по квотированию, то она скорее возьмет на работу человека с инвалидностью, у которого, например, диабет и при этом три высших образования, потому что ему не требуется особая поддержка, в отличие от людей с синдромом Дауна.

То есть эта программа не учитывает особенности соискателей с ментальной инвалидностью. В западных странах работодатели в большей степени готовы к приему на работу особых сотрудников. Если для них квоты — это пряник, то для нас — кнут. А кнут всегда хуже мотивирует, чем пряник. Например, если в европейской компании работает несколько людей с инвалидностью, она получает дополнительные баллы в конкурсе на госзаказ.

Несомненно, законодательство европейских стран является более благоприятным для трудоустройства, потому что наши постановления прежде всего защищают людей с инвалидностью от возможных опасностей. Им недоступны рабочие места, связанные с теми или иными рисками, они не могут работать на кухне и т. д. Отсюда возникают проблемы с получением медкнижки: например, людям с кинетическими аномалиями очень трудно устроиться на работу. 

Насколько успешное трудоустройство человека с особыми потребностями зависит от его семьи? Как родители могут подготовить детей к сложностям взрослой жизни?

На Западе родители взрослых людей с особыми потребностями более мотивированы. В нашей стране человек с инвалидностью и его семья часто сомневаются, стоит ли вообще пытаться устроиться на работу, потому что рисков много, а оплата труда оставляет желать лучшего. Возникают разные страхи: а вдруг человек потеряет надбавку к пенсии или его лишат инвалидности? Есть и другой момент: к сожалению, родители в России часто не готовы к тому, что их ребенок будет выполнять неквалифицированную работу. Я разговаривала с одной женщиной из США, чья семья обладала очень высоким уровнем достатка, и она была по-настоящему счастлива от того, что ее сына с особенностями взяли мыть полы в McDonald's. У нас такая реакция крайне редка.

Другая проблема, с которой мы сталкиваемся, заключается в том, что многие соискатели, которые приходят к нам за помощью, психологически не готовы к трудоустройству и не понимают, что их ждет во взрослом мире. Причина в том, что родители слишком их опекают, оберегают и боятся познакомить их с реальной жизнью. Поэтому очень часто бывает так, что до 18 лет человек с инвалидностью живет в некоем вакууме: у него нет домашних обязанностей, он не умеет ходить в магазин, не понимает, как формировать домашний бюджет, не знает, что за Wi-Fi надо платить, у него отсутствуют адаптивные и социальные навыки. Очень важно, чтобы у человека с детства формировался круг обязанностей: выносить мусор, гулять с собакой. Тогда он будет лучше представлять, что его ждет при трудоустройстве, и понимать, что он получает зарплату не за то, что у него есть инвалидность, а за то, что он выполняет определенную работу, приносит пользу.

Можно ли уволить человека с инвалидностью?

Мы ратуем за равные права, но и за равные обязанности. В процессе трудоустройства нам часто приходится иметь дело с родителями, которые считают, что если их ребенка с инвалидностью взяли на работу, то его не могут уволить. Это заблуждение очень вредит нашей работе. Если сотрудник будет плохо справляться со своими прямыми обязанностями, если у него не складываются отношения с коллективом, то сотрудники фонда должны первые прийти к работодателю и сказать о том, что, возможно, лучшим выходом из положения станет увольнение. При этом мы должны четко понимать, что сопровождающие специалисты действительно сделали все для того, чтобы человек смог адаптироваться в новой среде.

Какие изменения произошли в сфере сопровождаемого трудоустройства за последние 10 лет?

За это время произошли глобальные изменения. Во-первых, подрастает поколение людей с ментальной инвалидностью (им сейчас по 15-16 лет), которые посещали школы, и поэтому лучше социализированы и продвинуты в плане жизненных навыков. К сожалению, в поколении 30+ не так много людей, которые обладают достаточными компетенциями для трудоустройства на открытом рынке труда.

Во-вторых, уровень информированности работодателей о преимуществах найма людей с особенностями значительно вырос. Раньше руководителям было очень сложно объяснить, что у человека с синдромом Дауна нет резюме, и единственное, что мы можем в нем написать: «окончил/а коррекционную школу». Сейчас ситуация изменилась: компании и хедхантеры часто сами к нам обращаются, а мы уже подбираем сотрудников согласно их требованиям.

В-третьих, государство наконец обратило внимание на проблему трудоустройства людей с инвалидностью — и это огромный шаг для нашего дела. Но самое важное — меняется отношение родителей к трудоустройству. Шесть лет назад мы пытались набрать группу по профориентации, я обзванивала по базе все семьи, которые живут в Москве, и буквально умоляла их привести детей на интервью. Теперь у нас есть лист ожидания, в который родители записываются очень активно. Очень помогает сарафанное радио, благодаря которому общество все лучше понимает: люди с особенностями тоже могут работать наравне с остальными.

В России, по официальным данным, около 12 млн людей с инвалидностью. То есть теоретически все эти люди могут быть трудоустроены в специальных мастерских либо на открытом рынке? 

Мы должны четко осознавать, что часть людей с инвалидностью не может работать в силу серьезности их интеллектуальных нарушений и ограничений физического здоровья. Однако и для них существуют разные возможности занятости и социализации. Поэтому нам кажется, что имеет смысл рассматривать понятие «работа» более широко. Работать можно и на открытом рынке труда, и в социальных мастерских, где ребята с синдромом Дауна, например, делают чашки или блокноты, и в центрах дневной занятости, где наши коллеги занимаются трудовой абилитацией. Многие уверены, что работа — это прежде всего то, за что платят деньги, но нам это убеждение кажется ограничивающим. Нужно стремиться к тому, чтобы любой человек с инвалидностью, вне зависимости от его состояния здоровья и интеллектуальных особенностей, имел возможность заниматься трудовой деятельностью. Потому что все исследования показывают, что труд так же эффективно способствует абилитации, как и медицинские процедуры.